Фильм Аннигиляция с точки зрения науки

В попытке исследовать научные принципы, связанные с фильмом, в следующем тексте приведены спойлеры фильма «Аннигиляции». Войдите в область X на свой страх и риск.

Алекс Гарланд не чужд необычных сказок. Он начал свою работу в качестве писателя с романов «Пляж» (1996) и «Тессеракт» (1998). Позже Гарленд написал сценарии для таких знаменитых фильмов, как «Пекло» и «28 дней спустя», которые стали культовыми, так как пересматривали стиль повествования фильмов про зомби и научную фантастику соответственно.

Гарланд осуществил свой режиссерский дебют с фильмом «Из машины» (англ. Ex Machina; 2015) — фильм, который сделал его популярным среди любителей научной фантастики. Гарланд следует за этим успехом в новом фильме «Аннигиляция», основанном на первой книге трилогии Джеффа Вандермейера «Южный предел».

Аннигиляция, похожая на «Ex Machina», существует в мире, расположенном по соседству с нашим, почти неразличимым, но кроме одной яркой детали. В «Ex Machina» одной из деталей было появление истинного ИИ. В «Аннигиляции» это существование Мерцания (Shimmer), массивного радужного пузыря, который после падения астероида возле маяка появился у побережья Флориды.

В аннигиляции наш персонаж и главный герой — Лена (Натали Портман), солдат-биолог, попавший в мир Южного предела, секретной правительственной организации, изучающей Шиммер, после неожиданного возвращения ее мужа Кейна (Оскар Исаак). До его чудесного возвращения она подозревала, что Кейн погиб при выполнении сверхсекретной миссии.

Лена обнаруживает, что Кейн был частью экспедиции в центр загадочного пузыря, в то место, что обозначалось в районе X. Было осуществлено несколько экспедиций, из которых ничто и никто не вернулся; не прошел ни единый сигнал, не было фотографий или видеозаписей, ни один участник экспедиции не появился — кроме Кейна. Но он не вернулся целиком. Ему угрожает гибель от неизвестной болезни, и Лена решает присоединиться к следующей экспедиции в надежде найти способ спасти его.

То, что звучит как довольно простой сюжет научно-фантастического фильма — в фильме оказывается визуально великолепным и эмоционально напряженным.

Д-р Адам Резерфорд принимал участие в формировании Аннигиляции с ранних этапов. Поскольку Резерфорд является генетиком, он был естественным ориентиром для Гарланда в формировании образа биолога и главного героя Лены.

На ранних этапах Резерфорд представил заметки о том, как ведут себя ученые и говорят друг с другом. По мере продвижения проекта он редактировал и в разрабатывал отдельные визуальные эффекты.

«Научная правдоподобие очень важно для Алекса, поэтому он хотел удостовериться, что все происходящее — будучи фантастикой — уходит корнями в прочную научную основу», — говорит Резерфорд, имея в виду процесс разработки и адаптации романа Вандермейера для большого экрана.

ОШИБКИ В КОДЕ

В начальной сцене героиня Натали Портман описывает процесс биологического старения как ошибку, недостаток в нашем генетическом коде. Несмотря на все усилия, в научном сообществе по-прежнему сохраняется мнение о том, почему происходит старение.

«Это большая загадка, почему происходит старение», — говорит Резерфорд. «Это настоящая научная головоломка, что мы действительно не понимаем, почему и как происходит старение. Есть такое понятие — смерть от старости. Ну, мы действительно не думаем, что это причина смерти. Мы не говорим о смерти от старости. Потому что люди умирают от определенных вещей, но это не объясняет, почему с течением времени клетки становятся менее эффективными, и в результате наши волосы становятся седыми, а наша кожа становится менее натянутой, и мы не так легко выздоравливаем. Таким образом, остается научная тайна относительно того, почему старение на самом деле происходит на биологическом уровне».

Старение, как мы понимаем в настоящее время, похоже, является результатом эпигенетических изменений, влияющих на поведение генов. Существуют исследования, которые предполагают возможность обратить вспять те изменения, которые показали себя на мышах и в клетках человека. Кроме того, знаменитые клетки HeLa, полученные от Генриетты Лакс, по-прежнему прекрасно живут более 60 лет после их получения.

«Знаете, в начале фильма Лена работает над клеткой, которая получена из раковой клетки, называемой HeLa-клетками, и они странные, потому что они не стареют, они бессмертны, и поэтому они изучены так подробно за последние 50 лет или около того», — говорит Резерфорд.

В то время как клеточная линия, о которой идет речь, была взята из образца особенно агрессивной опухоли шейки матки, она предлагает потенциал для эффективной бессрочной репликации клеток. Возможно, что старение было ошибкой. Обнаружение способа изменить и манипулировать нашей ДНК может просто открыть секрет долголетия.

ЧЕРЕЗ ТЕМНУЮ ПРИЗМУ

Изменение в Аннигиляции — это условия игры. Источник неприятностей предыдущих экспедиций, а также уникальные биологические структуры, которые они наблюдали, объясняет физик Джози Радек (Тесса Томпсон), когда она понимает, что их электроника не блокируется Пузырем, но их сигнал скремблируется (шифруется). Загадочный пузырь, охвативший площадь X, ведет себя не как щит, а как призма. Он преломляет все находящееся в нем, включая ДНК живых существ.

Просто, войдя внутрь, члены экспедиции позволили себя изменить. Этот процесс был смертным приговором для всех, кто вошел в Район X, за исключением Кейна и, как мы знаем, Лены. Шиммер взаимодействует со всеми сущностями внутри него, создавая организмы как красивыми, так и ужасными.

Есть ли что-нибудь в природе, что может воздействовать на ДНК способом, подобно загадочной сфере?

«С самых ранних дней генетики в начале 20-го века одним из способов, которым мы идентифицировали гены, было создание модельного организма, такого как плодовая муха или мышь, и воздействие на них радиацией, чтобы посмотреть, что получится», — говорит Резерфорд.

«Потому что излучение будет вызывать все виды мутаций, но они будут случайны. Таким образом, разрывы, которые происходят в ДНК, совершенно рандомны. Но один из тысячи вызовет мутацию большого значения или вызовет физическую мутацию, на которую было бы действительно интересно посмотреть. Вот как мы узнаем о большинстве генов плодовой мухи. И когда вы узнаете о генах в плодовой мухе, вот как мы узнаем о генах в человеке».

Итак, оказывается, самое близкое к Шиммеру в реальном мире — это мы. Подопытные плодовые мушки не могли понять, что с ними происходит и не поймут никогда. В конце концов, они были во власти силы, которая была за гранью их понимания, так же как экспедиция Лены и район X был во власти сущности вне их области познания.

СУЩНОСТЬ

Когда, наконец, Лена достигает маяка — источника силы района X и ответа, который она ищет, — она ​​сталкивается с существом, которое бросает ей вызов самим своим существованием. Далее следует затяжная атмосферная сцена, в которой больше вопросов, чем ответов, что определяет как весь фильм, так и роман. Однако одно совершенно ясно, что сущность не злонамеренна. В ее действиях нет признаков злобы.

«Это, конечно же, то, как на самом деле выглядит практически вся жизнь на Земле», — говорит Резерфорд. Мы связываем с ней человеческие понятия, такие как злонамеренность или вредность. Да, у природы есть зубы и когти, но все они не являются обязательно проявлением зла. И наоборот, у нас есть симбиозы, в которых организмы выигрывают от взаимного поведения, проходя особый путь, который выгоден обоим.

Когда вы видите проявление этой инопланетной призмы, которую мы не понимаем, то, что она на самом деле может делать, — это подражать. И поэтому она выполняет свою потребность, которая является единственным универсальным, биологическим императивом — продолжать существовать, и эффект Шиммера является следствием этого. Просто так случилось, что все это произошло на планете, где ее последствия сильно ощущаются, и воздействие оказывает сильное влияние на организмы, которые уже там живут. Но это нейтральная сущность, это не жестоко, это просто жизнь в ее самом истинном проявлении.

Конечно, есть очень неприятные организмы. Вирус, поскольку он перекодирует ваши клетки. Личинки осы, которые живут в теле своей жертвы. Но если вы сможете выйти за рамки ужаса, их поведение можно трактовать как захватывающее.

Когда Лена оказывается лицом к лицу с неизвестным существом, оно пугает своей странностью, но в то же время выглядит заманчиво — страх и любопытство одновременно. Есть что-то волшебное в том, как оно движется, что-то универсальное.

«Оно основано на трехмерном представлении множества Мандельброта, широко известного как одна из тех фрактальных картин, где независимо от того, насколько сильно вы его увеличиваете, оно сохраняет свою структуру», — говорит Резерфорд. Инопланетянин —  это анимированное трехмерное проявление множества Мандельброта.

НЕОБЫЧНОСТЬ

Все сущности пузыря — прекрасный пример сверхъестественного. Необычность была определена психологами как нечто знакомое и незнакомое одновременно. Имеются значительные доказательства того, что когда что-то приближается к нашему познанию, но не достигает этого — мы считаем его более тревожным, чем нечто совершенно чуждое.

«Я работал над несколькими инопланетными фильмами. Они всегда говорят одно и то же: мы хотим видеть инопланетянина, которого мы никогда раньше не видели», — говорит Резерфорд. «Это сложный вопрос, потому что вы должны уметь распознавать его как сущность. Это то, что совершенно непостижимо для нас. Это похоже на Солярис или Космическую Одиссею, где очень сложно объяснить неведомое».

Необычность можно увидеть во всем, что встречается внутри Района X, от цветов, которые не могли существовать на одной и той же лозе, до крокодила и медведя.

«Идея состояла в том, что все должно быть очень знакомым и непонятным. Потому что это то, что делает Пузырь, — говорит Резерфорд. — Простые вещи, которые вы видите, например олень, но у него есть растения вместо рогов или альбинос-крокодил с зубами акулы. Это все знакомо, но очень чуждо нам».

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ 

Взаимодействие с инопланетной жизнью было предметом вымышленных и научных спекуляций в течение почти столетия. Герберт Уэллс предположил мир, в котором существа из другой сферы пришли и разрушили наш мир. Кажется, у нас есть первобытный страх перед чем-то более сильным, перед чем мы не можем устоять. Возникает вопрос, какова вероятность того, что мы сможем взаимодействовать, хорошо или плохо, с существом из другого мира?

«Это зависит от того, что вы подразумеваете под взаимодействием. Биологически, в том смысле, что вся жизнь на Земле, о которой мы знаем, имеет общий генетический код, общий метаболизм, все продукты естественного отбора», — говорит Резерфорд.

«В этом отношении мы можем взаимодействовать с любой биологической сущностью, о которой мы знаем. Но нет никаких оснований предполагать, что любой другой живой организм в остальной части Вселенной будет работать с тем же программным обеспечением. На самом деле, я думаю, что это чрезвычайно маловероятно, потому что Фрэнсис Крик, который был одним из главных ученых, которые думали об этом в 1970-х годах, ссылался на то, как жизнь на Земле является своего рода замороженной катастрофой. Я думаю, что это, вероятно, правильно. Первая система, которая развивалась, которая могла бы продолжаться, — это та, которая у нас есть. Поэтому нет никаких оснований полагать, что у чужой формы жизни есть ДНК или те типы систем, к которым мы привыкли.

«С другой стороны, когда вы думаете о чужой жизни, когда вы думаете об основах того, как она существует, если жизнь — это своего рода непрерывная химическая реакция, в которой вы извлекаете энергию из окружающей среды, чтобы продолжать существовать, тогда есть определенные предпосылки, необходимые для этого», — говорит Резерфорд.

Информация присуща жизни, передача информации из поколения в поколение кажется разумным способом для того, чтобы жизнь продолжала существовать. Я не могу себе представить такую жизненную форму, которая не развивалась бы в рамках подобной модели с естественным отбором, который мы имеем здесь, на Земле, дарвиновским естественным отбором. Но, вы знаете, это может быть мое ограниченное воображение.