Древние правила дележа: почему павианы делятся мясом так же, как первобытные люди
С древнейших времен, когда племена охотников-собирателей делились добычей у костра, и до сложных финансовых сетей современности, распределение ценных ресурсов было фундаментом человеческого общества. Ученые долго полагали, что такие модели сотрудничества, регулируемые культурными нормами, являются исключительной чертой человека. Однако новое исследование гвинейских павианов (Papio papio) бросает вызов этой идее, раскрывая удивительные параллели в том, как социальные структуры определяют, кто что получает. Оказывается, стратегии распределения пищи, столь знакомые нам по антропологическим исследованиям, могут иметь глубокие эволюционные корни, уходящие в общее с другими приматами прошлое.
Исследователи из Немецкого центра приматологии (DPZ) на протяжении девяти лет проводили полевые наблюдения за гвинейскими павианами в Сенегале. Их работа была сосредоточена на анализе 109 эпизодов поедания мяса антилоп, на которых они охотятся, и 320 конкретных случаев его передачи между особями. Эти данные были интегрированы с информацией о поведении, собранной за почти десятилетний период. Ключом к пониманию является многоуровневая социальная организация павианов.
Наименьшей единицей является «гарем», состоящий из одного самца, нескольких самок и их потомства. Несколько гаремов образуют более крупную группу — «партию», члены которой связаны долгосрочными отношениями, часто подкрепленными родственными узами между самцами. Несколько партий, в свою очередь, формируют высший уровень — «банду». Как и у людей, сила социальных связей ослабевает по мере движения от ядра группы к ее периферии.
Анализ данных показал четкую и последовательную закономерность. Вероятность и мирный характер передачи мяса напрямую зависели от силы социальных связей между животными. Чем ближе были родственные или социальные отношения между двумя особями, тем выше была вероятность того, что мясо будет передано без конфликта.
Исследователи выделили так называемый «пассивный обмен», при котором одно животное, насытившись, просто оставляет тушу, а другое, более близкое по социальному статусу, беспрепятственно ее забирает. Этот тип толерантной передачи происходил почти исключительно внутри ближайших социальных кругов, то есть внутри гаремов и партий.
Напротив, воровство мяса, как агрессивная форма его приобретения, было характерно для взаимодействий между менее близкими родственниками или членами разных партий. Важным открытием стало то, что павианы не демонстрируют активного альтруизма — они не предлагают мясо целенаправленно. Процесс распределения целиком основан на социальной толерантности, позволяющей определенным особям приблизиться и взять ресурс.
Полученные результаты имеют фундаментальное значение для науки. Они предоставляют убедительные доказательства того, что сложные, многоуровневые социальные структуры оказывают схожее влияние на распределение ресурсов у разных видов, независимо от наличия у них развитой культуры или языка. Это позволяет предположить, что некоторые базовые социальные модели, такие как предпочтительный обмен ценными благами с ближайшими сородичами, могли развиться у людей и других приматов конвергентно, то есть независимо, но под воздействием сходных эволюционных давлений.
Как отмечает руководитель исследования Джулия Фишер, работа проливает свет на то, как необходимость кооперации и распределения высококачественных, но труднодоступных ресурсов (каким является мясо) могла формировать социальную эволюцию на заре человеческой истории. Таким образом, наблюдение за павианами предлагает нам живое окно в прошлое, демонстрируя, что основы нашего собственного социального устройства могут быть гораздо древнее и распространеннее, чем мы привыкли думать.