Люди бронзового века практиковали как моногамию, так и полигамию

Люди бронзового века, жившие 3800 лет назад на Южном Урале, возможно, придерживались гибкого подхода к браку: большинству мужчин разрешалась только одна жена, в то время как немногим избранным дозволялось общество нескольких женщин.

Анализируя геномы 32 древних родственников, похороненных в одном кургане, исследователи обнаружили, что у старшего из шести братьев была вторая жена.

Все скелеты, относящиеся к трем поколениям, были обнаружены в кургане на Неплюевском городище в России (Неплюевский археологический комплекс). Среди похороненных были шесть братьев, их жены, дети и внуки, хотя в могиле не было кровных родственников женского пола старше пяти лет.

Реконструировав генеалогическое древо на основе ДНК, исследователи обнаружили, что у старшего брата было восемь детей от двух разных женщин, в то время как ни у одного из других братьев не было более трех детей или одной жены.

«Мы находим свидетельства типичного для скотоводов неравенства: множество партнеров и много детей у предполагаемого первенца и отсутствие отношений или моногамные отношения у большинства других», — пояснил автор исследования Йенс Блехер в своем заявлении.

«Примечательно, что брат-первенец, очевидно, имел более высокий статус и, следовательно, большие шансы на воспроизводство. Право первенца мужского пола кажется нам знакомым, оно известно, например, из Ветхого Завета, но также из аристократии древней Европы».

И хотя исследователи не могут определить, было ли у старшего брата две жены одновременно или он просто женился повторно после смерти своей первой партнерши, они предполагают, что его статус мог освободить его от определенных супружеских ограничений. «Хотя моногамные отношения, по-видимому, были нормой у этих людей, полигамные партнерства исключать нельзя», — говорят ученые.

Между тем отсутствие каких-либо взрослых родственников женского пола убедительно свидетельствует о том, что жители Неплюевского были патрилокальными, то есть женщины выдавались замуж за мужчин из других общин, в то время как мужчины оставались в пределах своего родного племени.

«Мобильность женских браков — это распространенная модель, которая имеет смысл с экономической и эволюционной точки зрения», — объясняет старший автор Йоахим Бургер. «В то время как один пол остается локальным и обеспечивает непрерывность семейной линии и собственности, другой вступает в брак с представителями внешнего мира, чтобы предотвратить инбридинг».

Помимо определения практики брака и проживания евразийцев бронзового века, исследователи также смогли собрать информацию, касающуюся качества жизни, которое было у этого скотоводческого сообщества. По мнению автора исследования Светланы Шараповой, «состояние здоровья похороненной здесь семьи должно было быть очень плохим. Средняя продолжительность жизни женщин составляла 28 лет, мужчин — 36 лет».

Отмечая, что последнее поколение захоронений состояло в основном из детей и младенцев и что использование кургана, похоже, прекратилось довольно внезапно, Светлана Шарапова отмечает, что «возможно, жители умерли из-за болезней или что оставшееся население ушло в другое место в поисках лучшей жизни.»

Завершая мрачную картину, исследователи пишут: «Высокий общий уровень детской смертности в сочетании с короткой продолжительностью жизни в этом месте и других местах региона позволяют предположить, что местные условия жизни были тяжелыми».

Исследование опубликовано в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.