Межзвездные странники: как отличить природный астероид от космического корабля инопланетян?
Межзвездные объекты, пролетающие сквозь галактическое пространство, словно космические странники, вызывают не просто интерес, а настоящую дискуссию о природе Вселенной и нашем месте в ней. Что если среди этих объектов окажется не просто обломок чужой планетной системы, а что-то большее — след разумной деятельности, чужой технологии, возможно, даже космического корабля, посланного сквозь межзвездные просторы? Эта мысль, когда-то считавшаяся уделом фантастов и маргиналов, теперь становится предметом серьезных научных рассуждений. И хотя большинство ученых осторожны и скептичны, новая статья под руководством Джеймса Дэвенпорта из Института DiRAC при Вашингтонском университете предлагает конкретные пути, по которым астрономы могут проверить, не являются ли эти загадочные гости технологическими артефактами.
Идея о том, что межзвездные объекты (МЗО) могут быть искусственными, не нова. Ее впервые всерьез обсуждал Ави Леб, профессор Гарварда, который предположил, что Оумуамуа может быть солнечным парусом — космическим аппаратом, движимым давлением света. Это заявление вызвало бурю критики, но также и интерес: если даже один из таких объектов окажется продуктом чужой цивилизации, это станет одним из самых важных открытий в истории человечества. Однако, как гласит знаменитый принцип Карла Сагана, «экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств». Чтобы доказать технологическое происхождение МЗО, нужны не просто догадки, а конкретные признаки — так называемые техносигнатуры, которые могли бы указать на искусственную природу объекта.
Первый из возможных признаков — аномальное движение. Если объект ускоряется или меняет траекторию так, что это нельзя объяснить гравитацией или известными естественными процессами, это может быть признаком работы двигателя. Именно это и наблюдалось у Оумуамуа: он демонстрировал негравитационное ускорение, что вызвало шквал обсуждений. Однако большинство ученых склоняются к тому, что это ускорение могло быть вызвано выделением газа — подобно тому, как кометы испаряют лед, создавая реактивный эффект, или вследствие давления солнечного света.
Тем не менее, если бы подобное ускорение проявлялось в сочетании с другими аномалиями — например, без характерного хвоста или выбросов пыли — это стало бы более весомым аргументом в пользу искусственного происхождения. Даже изменение вращения объекта, если оно будет слишком регулярным или резким, может указывать на активное управление, а не на случайные внешние воздействия.
Второй потенциальный признак — неестественный спектр излучения. Все естественные тела в космосе имеют определенные спектральные характеристики, зависящие от их химического состава, температуры и структуры поверхности. Если бы МЗО имел необычный отражательный спектр — например, слишком яркий, слишком плоский или с резкими пиками в определенных диапазонах — это могло бы свидетельствовать о наличии искусственных материалов: покрытий, сплавов или даже прозрачных конструкций, подобных иллюминаторам. Кроме того, любой технологический объект, особенно если на его борту есть электроника, должен излучать тепло — инфракрасное излучение. Если телескопы зафиксируют аномально высокую тепловую сигнатуру, не соответствующую ожидаемой от каменистого или ледяного тела, это может быть признаком внутренних источников энергии, таких как реакторы или системы управления.
Третий признак — форма объекта. Большинство естественных небесных тел имеют более-менее округлую или неправильную, но объяснимую форму. Однако Оумуамуа вызвал особое внимание из-за своей предполагаемой вытянутой, почти сигарообразной конфигурации — или, по другим оценкам, тонкой пластины. Такая форма нехарактерна для естественных объектов, но идеально подходит для солнечного паруса — концепции, активно разрабатываемой в земных проектах межзвездных миссий, таких как Breakthrough Starshot. Если будущие наблюдения покажут, что другой МЗО имеет аналогичную или еще более неестественную форму — например, идеально плоскую, симметричную или вращающуюся с аномальной стабильностью — это может стать серьезным поводом для пересмотра его природы. Правда, определить форму на расстоянии сложно: обычно это делают по кривой блеска — изменениям яркости при вращении. Но и здесь могут вмешиваться естественные факторы, такие как неоднородное выделение газа, что затрудняет однозначную интерпретацию.
Четвертый и, возможно, самый убедительный признак — наличие сигнала. Это классический подход SETI (поиска внеземного разума): поиск искусственных радио- или оптических сигналов. Если МЗО окажется космическим аппаратом, он может передавать данные — либо в свой родной мир, либо между системами, либо просто использовать связь для внутренних нужд. Современные радиотелескопы, такие как FAST или VLA, способны обнаруживать даже слабые сигналы с расстояний в десятки световых лет. А если объект пролетает буквально «у нас под носом» — в пределах орбиты Марса или Юпитера, — то даже очень слабый передатчик может быть зарегистрирован. Такой сигнал, особенно если он будет модулированным, направленным или повторяющимся, стал бы практически неопровержимым доказательством разумного происхождения объекта.
Один из важных аспектов работы Дэвенпорта заключается в том, что для поиска этих техносигнатур не требуется создавать новые миссии с нуля. Многие данные уже собираются автоматически в рамках других астрономических наблюдений. Например, обсерватории, отслеживающие движение астероидов или изучающие кометы, фиксируют кривые блеска, спектры и траектории.
Достаточно лишь перепрограммировать анализ данных, чтобы включить поиск аномалий, указывающих на технологическое происхождение. Это делает подход масштабируемым и экономически эффективным. При этом, конечно, специализированные миссии — например, проекты по встрече с будущим МЗО, вдохновленные романом Артура Кларка «Свидание с Рамой» — могли бы дать гораздо больше информации. Предлагались идеи быстрых зондов, которые могли бы быть запущены для сближения с объектом, но пока такие миссии остаются в стадии концепций из-за технических и финансовых сложностей.
Будущее за наблюдениями. С началом полноценной работы обсерватории имени Веры Рубин ожидается резкий рост числа обнаруживаемых межзвездных объектов — возможно, более 50 за ближайшие годы. Чем больше таких объектов мы увидим, тем лучше поймем, как выглядят «нормальные» МЗО. Это, в свою очередь, позволит быстрее замечать отклонения — те самые аномалии, которые могут оказаться первыми признаками чужой технологии. Возможно, среди сотен случайных обломков, летящих сквозь галактику, окажется один, который вращается не так, светит не так, движется не так и, главное, «сигнализирует». И тогда мы, возможно, впервые услышим не голос, а след — тихий, но недвусмысленный шепот разума, пришедшего к нам из другого мира.
Пока что все три известных МЗО ведут себя так, как и положено природным объектам. Но история науки учит: самые громкие открытия начинаются с одной странной детали, на которую сначала никто не обращает внимания.